Заратуштрийское наследие Узбекистана

Согласно одной из научных гипотез, родиной Благой Веры является древняя область Хорезм, располагавшаяся на территории современных Хорезмской области и Каракалпакии, входящих в состав Узбекистана. Современный Узбекистан включает в себя территории древних Хорезма, Согдианы и Бактрии, где на протяжении столетий религия Мазда Ясны была широко распространена.

В середине прошлого века, изучая исторические памятники, относящиеся к середине I тысячелетия до н.э., востоковед С. П. Толстов пришел к выводу, что родиной Благой Веры следует считать древний Хорезм. Отметим, что на территории Узбекистана насчитывается 38 памятников Первой Веры, из них 17 – в Хорезме.

Как известно, учение Заратуштры предписывает почтительное отношение к стихиям, и поэтому труп считался нечистым, и не мог быть сожжён, утоплен или похоронен в земле, поскольку это вызовет осквернение стихии. Поэтому заратуштрийцы соблюдали специальные погребальные обряды с выставлением трупов. Известно четыре способа выставления трупов: а) в закрытом помещении – ката; б) на открытой возвышенной площадке – дахма; в) в погребальном сооружении – наусе; г) в специальных сосудах для хранения костей умершего – оссуариях. Все четыре вида погребений обнаружены на территории Узбекситана. К числу важных следует отнести материалы, полученные при раскопках древних погребальных сооружений в Хорезме, Бактрии, Согде, Чаче. Древнейшие костехранилища были обнаружены в Хорезме. Они относятся к V-IV вв. до н. э. и представляют собой керамические статуарные оссуарии в форме мужчины и женщины.

Погребальный сосуд в виде стоящей женщины: а) вид спереди; б) вид сбоку

Погребальный сосуд в виде сидящего мужчины: а) вид спереди; б) вид сбоку

В Хорезме обнаружена ката 4,5×4,5 м в замке Беркут-Калинского оазиса. В средней части комнаты находилась овальная яма 1,5×1,8 м. На дне ямы обнаружена прослойка, состоящая из кирпичей для предохранения земли от контактов с мёртвыми телами согласно предписанию «Видевдата».

В низовьях Амударьи, в 3-х км от г. Ходжейли найден уникальный историко-археологический комплекс Миздахан, в восточной части которого сохранилось множество захоронений-оссуариев. Недалеко от Миздахана находится древнейшее, хорошо сохранившееся заратуштрийское культовое сооружение Каракалпакстана – дахма Чилпык (Шылпык). Холм Чильпык является северо-западным отрогом Султануиздагского хребта. На высоком холме Чильпык была расположена дахма, что подтверждается находками многочисленных фрагментов оссуариев. Вдоль стен находится 10-12-метровая забутовка, которая изолировала от земли трупы, помещенные на вершине, что соответствует предписаниям ортодоксального зороастризма. Площадка по периметру была обведена желобом, предназначенным для отвода дождевых вод и предотвращению чистых стихий от осквернения. С западной стороны находился вход в сооружение.

Чильпык. Дахма («башня молчания»)

Близ селения Мангыт в Хорезме расположен оссуарный могильник Куба-тау. На холме находится современное мусульманское кладбище. Выявить конструкцию могильника удалось лишь на небольшом участке, свободном от современных могил. Слой глины, смешанный с навозом, был положен на каменистый грунт, и выше – три слоя сырцовых кирпичей. По-видимому, развалины Куба-тау являлись дахмой. Сооружение использовалось довольно долго, т. к. оссуарии лежали на слое в 25 см, образованном мусором и комками разрушенных кирпичей, а некоторые сосуды лежали поверх костей. Оссуарии относят к VII-VIII вв. н. э.

В Согде на городище Еркурган к северу от ранней городской стены расположена дахма, возведенная в III-II вв. до н.э. Это сооружение высотой более 10 м, основанием которого служила прямоугольная платформа. Дахма была окружена гофрированными стенами. Лестница вела на верхнюю площадку дахмы. Разрез на южном фасе дахмы показал, что башня была возведена на выкладке из неотесанных камней с песчаной засыпкой, что соответствует требованиям канонического зороастризма. Между плитами найдены фрагменты костей.

В распространении в Центральной Азии Благой Веры выдающуюся роль сыграли согдийцы. При археологических исследованиях руин Аяз-кала, Топрак-кала, Куй кирилган-кала, Бургун-кала, Дэв-кала нашли следы храмов огня, предметы, связанные с заратуштрийской религией.

Согласно легенде, Бухара – один из самых древних городов Узбекистана, была основана древними заратуштрийцами.

В середине VII в. н. э. Сасанидскую империю завоевали арабы, и участь древней религии в её столкновении с исламом была предрешена. Одна из наиболее старых мечетей Бухары – Магоки-Аттари, по преданию, была сооружена в XI в. на месте заратуштрийского святилища. Тем не менее, ещё в IX в. бухарские заратуштрийцы вели переписку со своими единоверцами в Иране и Индии.

Но, несмотря на исламизацию, доисламские традиции в духовной жизни узбеков, восходящие к заратуштрийской религии, сохраняются вплоть до настоящего времени. Это отражается в одежде, сооружениях, пище, мифологии (пэри, дэв), а также в погребальной обрядности.

Заратуштрийская концепция нечистоты умершего пронизывает все представления, связанные с похоронным ритуалом: комнату, в которой умер человек, окуривали травой испанд; если в доме находились продукты, они считались нечистыми, и их нельзя было употреблять: в доме умершего в течение трёх суток нельзя было готовить, одежда и посуда, которыми пользовался усопший, изымалась из употребления. Несмотря на то, что прошли столетия, и зороастризм сменился исламом, в котором нет отрицательного отношения к обмывальщикам трупов, вплоть до недавнего времени у узбеков существовало презрительное отношение к обмывальщикам мёртвых.

По верованиям зороастрийцев, все, что соприкасается с трупом, становится сакрально нечистым, обладающим оскверняющей силой. Это отношение засвидетельствовано и у узбеков Хорезма, которые считают нечистой циновку «ювузго», «юзка» и палки, на которых омывали покойника. К ним могли прикасаться лишь обмывальщики мёртвых, которые должны были потом отнести эти предметы на кладбище или в безлюдное место. Среди полей часто можно было увидеть незасеянные островки – шиитлик, куда из ближайших кишлаков выбрасывали юзка.

В Ханки подушка, подкладываемая в изголовье носилок, считалась нечистой. Этот обычай является отголоском заратуштрийских представлений. Очевидно, с пережитками представлений о нечистоте мёртвого был связан обычай узбеков Хорезма оставлять на могиле погребальные носилки. В Хорезме они представляли собой лестницу «занги», сколоченную из палок и жердей. Иногда употреблялся «тобут» – деревянный ящик с ручками на коротких ножках. Вместе с юзка выбрасывались на кладбище и специально сшитые из бязи мешочки для рук «халта», в которых работали обмывальщики трупов.

Считалось, что сакральная нечистота трупа может распространиться на тех, кто производил процедуру омовения. Обмывальщики трупов жили отдельно и заключали браки только внутри собственной общины, у них была отдельная мечеть, на торжества их не приглашали, с ними не принято было здороваться за руку и вкушать совместно пищу. В Куня-Ургенче обмывальщиков приглашали на поминки третьего дня, но ставили перед ними еду в отдельной посуде. Встретившись с ними, нужно было прочитать молитву и обратить взор на солнце, т. к. оно очищает от всякой скверны.

В Хорезме обмывальщики имели и внешнее отличие. Они носили белые шапки из бараньего меха – чугурма и кольцо на среднем пальце, чтобы все их сразу же узнали. Долгое время в Хорезме существовало представление о семи отверженных профессиях – «йетти бам». В их числе были и обмывальщики трупов.

Все эти представления являются отголосками представлений о зороастрийских служителях мертвых – насасаларах. Хорезмские обмывальщики мёртвых после завершения своей работы должны были подвергнуться обряду очищения. Им в течение трёх дней не разрешалось возжигать огонь и готовить пищу.

Примечательно, что в Самарканде были названы в качестве отверженных профессий и профессиональные плакальщицы по умершим. Известно, что в Благой Вере не разрешается оплакивать умерших. В «Арда Вираз Намаге» упоминается женщина, которая попала в ад, т. к. являлась плакальщицей по умершим.

У узбеков Куня-Ургенча сохранилось представление о нечистоте судоводителей. Это представление связано с тем, что мореходы долгое время находятся на воде и оскверняют её посредством совершения естественных надобностей. Это представление является отголоском отношения заратуштрийцев к водной стихии.

Говоря о доисламских элементах в погребальных традициях узбеков следует отметить следы такой заратуштрийской церемонии как «барашнум-и но шаб». В Ханки (Хорезм) обмывальщики мертвых соблюдали строгое правило отгонять от тела умершего мух. Конечно, стремление отогнать от покойного мух – естественное действие. Но следует отметить, что в Хорезме оно было обусловлено ритуалом. Иногда для этого выделялся специальный человек. Налицо связь с упоминаемым в «Видевдате» трупным демоном «насу», представляемого в виде отвратительной мухи.

С человеком, осквернившемся контактом с мёртвым и ставшему вследствие этого сакрально нечистым, заратуштрийцы проводят сложную очистительную церемонию «барашнум-и но шаб» (очищения девяти ночей). Цель этой церемонии – изгнать трупного демона «насу» из живого человека.

Непосредственное сходство с церемонией «барашнум-и но шаб» прослеживается в обряде «кучурма» («изгнание»). Многие моменты этого обряда свидетельствуют, что человек, проходивший его, отождествлялся с покойником. В ходе этого обряда больного укладывают на пол на спине, накрывают тремя метрами бязи, как бы уподобляя покойнику – «худи улик» («как труп»). Шаман укрепляет 10-15 свечей на теле больного – «гур хуш тук» (могильные свечи). В Хиве эти свечи укрепляют на теле больного следующим образом: одну – на лбу, две – на плечах, одну – на груди, две – на кистях рук, две – у талии с боков тела, две – у коленей и две на стопах ног. Затем порхан постукивает по телу больного бубном, начиная ото лба и кончая пальцами ног. При этом он приказывает злому демону уйти – («куч!»).

Причем следует подчеркнуть, что те места, куда постепенно перемещается «насу» в процессе проведения церемонии «барашнум-и но шаб», полностью совпадают с местами тела, отмеченными в позднем обряде среднеазиатских шаманов «кучурма» свечами. Этот обряд так же и кончается.

Самым важным наследием Благой Веры является празднование в Узбекистане праздника Навруз. Навруз (перс. «новый день») – праздник весны и начала нового года в Узбекистане, отмечаемый в день весеннего равноденствия – 21 марта. Корни праздника восходят к религии Заратуштры, где он является важнейшим праздником победы сил добра над силами тьмы.

Встреча Новруза в Узбекистане

После обретения Узбекистаном независимости начался процесс национального самоутверждения. Отдельные энтузиасты стали обращаться к доисламской истории своей страны и предпринимать попытки искусственно «восстановить» тенгрианство. Но очевидно, что тенгрианство в чистом виде умерло безвозвратно. Дошедшие до нас источники, даже после скрупулёзного научного анализа, позволяют воссоздать его только в общих чертах. Поэтому неотенгрианство являет собой продукт «кабинетного» мифотворчества, с привлечением фрагментов других религиозных верований и даже художественной литературы в стиле фэнтези.

Среди доисламских религий Узбекистана лишь учение пророка Ашо Заратуштры непрерывно сохранило традицию вплоть до наших дней и оставило отпечаток в духовной культуре узбекского народа.

В Узбекистане также особенно широко отмечался праздник, посвящённый Авесте. Поэт и переводчик Аскар Махкам перевел её на узбекский язык.